— Светлана, я понимаю, что вряд ли, но все-таки спрошу вас, вы когда-нибудь разговаривали с бредящим больным? Таким чтоб на самом деле он высказывал бредовые суждения. Ну например что его прослушивают через розетки спецслужбы, или что соседи пропитали ему ядом обои в спальне? — Ну конечно, Михаил Сергеевич, я таких людей не встречала. А что? —…
Читать дальше
— От носилок!Фельдшер убирает руки, я накладываю электроды (левый на грудину, правый на проекцию верхушки сердца), бдыдыщь! Двести Джоулей злого электричества проходят через сердце Валерика. Валерик дёргается на носилках. Смотрю на монитор, сердце немного думает и молчит, потом, словно нехотя и как-то с ленцой, выдаёт нормальный синусовый ритм.Фибрилляция желудочков типа «пируэт» — поганая штука. Развивается внезапно,…
Читать дальше
«Экзацербация после абузуса манифестировала парейдолиями, после которых развился абсанс и палимпсест». Я снова перевёл глаза на текст выше: «История болезни… Жалобы, анамнез… «Всё вроде понятно.Я попытался прочесть это заклинание вслух, с третьего раза получилось. В дверь робко постучался Сатана и спросил для чего его вызывали. Я, тряхнул, очумелой после дежурства, головой, сатана незаметно превратился в санитарку и я попросил её сказать…
Читать дальше
Для консультации вне кабинета мы пошли на площадь Павелецкого вокзала. Близко, шумно, многолюдно. То что нужно для отработки навыков концентрации и переключения внимания. В центре площади мультинациональный музыкальный фонтан. Музыкальный, потому что фонтанит под музыку Вивальди, Чайковского и Моцарта. А мультикультурный, потому что в нём пищат от восторга дети всех народов и рас. Причём пищат на всех…
Читать дальше
— Игорь, так почему все-таки на пять-шесть по шкале отвратительности? Что было такого среднеотвратного? Игорь — молодой парень, худощавый, с гривой непослушных волос и привычкой задирать подбородок. Словно пытается защититься, невербальным выражением гордости и достоинства. — Проснулся. Один. И было плохо весь день. Ни сил, ни желания. Тоска какая-то. Прям словно камень навалился. — И что произошло? —…
Читать дальше
— Как вы, Катерина, себя чувствуете по шкале отвратительности от ноля до десяти, где десять — максимально отвратительно? — Два дня назад было на восемь — девять. Пришли результаты ЕГЭ. — Вы же мне в прошлый раз говорили, что уверены, что написали хорошо? — Да! Я была уверена! А пришло по литературе 73, А по русскому 63!…
Читать дальше
Когда наконец стало можно закрыть рот, и жалкое дрожжащее желе по имени Михаил Сергеевич стекло с кресла, доктор сказала мне: — Психиатр — самая страшная для меня профессия. — Да что вы говорите, — ответил я саркастически, — готов поспорить по этому вопросу! Но тут из-за спины стоматолога вышел мой Критик. Брезгливо оглядываясь, он отряхнул невидимые пылинки с костюма…
Читать дальше
Через год собака перестала на нас лаять. Собака перестала, а мы нет. Лай начинался ещё с момента получения вызова от диспетчера. — Доктор, вызов к Кузьминой. Диспетчер говорит тихо, чтоб не разбудить фельдшеров и водителя второй бригады. Спим мы в одной комнатке. Я отрываю от подушки лицо, которое уже успело уснуть, но не успело даже…
Читать дальше
В ту погоду, в которую диспетчер собаку на улицу не выгонит, он запросто выгонит туда психиатрическую бригаду. Потому что собаку жалко, она ни в чем не виновата. А скоропомощный психиатр — он сам свой приговор, то есть трудовой договор, подписал. Сам себе, значится, злобный Буратино. Его не жалко. Спускаюсь забирать карту вызова, спрашиваю: — Что там, Агафья?—…
Читать дальше
— Доктор, вы не понимаете, он гений! Он пьёт для творчества! Он не алкаш! Не алкаш лежал рядышком с ней, тепленький, мокренький, в алкогольном сопоре. И мой фельдшер, бравый Макс, (царствие небесное пацану) нежно щупал ему локтевой сгиб, разыскивая скользкую вену. Я читал розовую ленту ЭКГ, периодически бросая взгляд на ковёр над кроватью. Ковёр огромный, как…
Читать дальше