Иногда я пытаюсь вспомнить, во что он верил. Вспомнить не получается. Получается прочувствовать.

Иногда я пытаюсь вспомнить, во что он верил. Вспомнить не получается. Получается прочувствовать.

Словно погрузиться в жёсткую горячую, высокую траву, чьи метелочки достают почти до плеч.
Или снова участвовать в злом до слез детсадовском споре о том, чей папа сильнее.

А через пару секунд я замечаю, что жена смотрит на меня с улыбкой и спрашивает, всего это я опять завис.
А я пытаюсь поймать это ускользающее между пальцами ощущение. Пытаюсь понять, что это было, прислушиваясь к себе и понимаю: доброта.
Он изо всех своих пятилетних сил верил в доброту.

Да, последующие тридцать пять лет жизни порядком посмеялись над ним.
Ничто так не глумится над верой маленького мальчика в добро как развод родителей, частые смены школ и десять лет службы в армии. А уж что делают даже не с верой, а с самим понятием добра суточные смены на скорой помощи…

Но вот что я скажу, ребята. Если жизнь по отношению к вам недобра, причем так, что вы порой в дерьме по уши, то не надо ей в этом помогать.
Не надо лишать доброго отношения хотя бы самих себя.

Пинать себя, казнить себя, наказывать,бить и прочее, что мы делаем с собой якобы для стимулирования своего движения к успешному успеху, так вот это всё мы научились делать просто на ура.

Просто на оценку отлично. Любой экзамен по самопрнуждению сдадим. Любой экзаменационной комиссии.

А как насчёт сочувствия к себе? Как насчёт любящей и заботливой руки, которой всегда так не хватает?
Как насчёт того, чтоб относиться к себе по-доброму?
Сложно это выходит. Непривычно и сложно. Даже чем-то неприемлемым кажется.
Как и мне в свое время.

Но я попробовал быть добрым к нему. Вот к этому мальчику с фотографии.
И знаете, начало получаться.
Пусть пацан хоть сейчас почувствует, что добро в этом мире существует. И всё добро этого мира с ним.