Хрустальная трёхглазая невеста
Самое поганое время для психбригады — это сейчас. Когда осень из золотой, протяжной и высокой превращается в коричнево-чёрную жабу, дышащую тебе в лицо запахом гниющей листвы.
В такое время, даже человеку с условно здоровой психикой как-то не по себе. А человеку с психикой расстроенной и вовсе кисло.
И ты едешь в кабинке, над тобой крутятся сирены, из окошка тянет ветром в больной зуб и единственное слово, которое приходит тебе в голову для описания пейзажа и жизни снаружи — это срань. (Тоже, кстати, автоматическая мысль. )
Я, признаться, зарёкся писать про алкоголь и последствия его употребления. Обещание себе дал даже. Но тут как с заварными пирожными. Пообещаешь себе больше их не есть, но у них есть свое мнение по поводу твоих обещаний. Наплевательское мнение, если честно.
Итак, много лет назад примерно в эту же дату.
Маленькая небогатая кухня. Мне показывают ночную запись разговора с больным, которому сейчас в другой комнате фельдшер измеряет давление и уровень глюкозы. На записи больной с перепуганным лицом показывает куда-то в стену и говорит:
— Смотри, вон она, вон.
— Да кто, Витечка?
— Ослабел я, ослабел. Нет сил совсем. Придется, тебе вместо меня с ней драться.
— С кем, родненький, с кем?
— Да вот же она, трёхглазая. Хрустальная невеста трёхглазая.
Спрашиваю сакраментальное «сколько пьет, сколько не пьет»? Пьет много лет, но по чуть-чуть, «стописят на ночь, а то не уснёт». А не пьет три дня. Рвота из-за панкреатита началась, пить перестал. И спать. И телевизор смотрит ночью в том месте где уже лет пять телевизора нет.
Хрустальная трёхглазая невеста, ждала нас на следующем вызове. Она сидела с открытой бутылкой белого вина на лавочке в сквере. В волосах сухие листья, куртка-косуха и джинсы в грязи, одного тапка нет. Вокруг глаз недельные синяки. Помнит только как её зовут. Рядом крутились два каких-то вроде приличных мужика и говорили, что надо её везти прокапаться.
Водитель наш, глядя на эту красоту, сказал: «да это тут, б*я, поселок синих роботов».
Я огляделся. Пьяные вроде как не бросались в глаза, но на самом деле были повсюду. За самодельным столиком перед какой-то общагой, во дворе соседнего дома, парочка пьяных стариков шла мимо нас, трепетно и нежно поддерживая друг друга.
Вторая хрустальная трёхглазая невеста, уже лет так шестидесяти, мирно спала перед хрущёвкой. Нижняя половина на асфальте у подъезда, верхняя на проезжей части. На лавочке рядом бабулька, которая живо нам сообщила, что «это Оксана, она тут часто ходит пьяная. И что спит на газоне часто. И что они скорую на неё уже не вызывают, это кто-то чужой вызвал».
Налетевший осенний бриз принес к моим обонятельным рецепторам молекулы меркаптопуринов и стало понятно, что Оксана ко всему ещё и обкакавшись.
— Нет, нет, нет, нет, — запричитал фельдшер.
Ему-то как раз с ней в салоне до больницы ехать…
Пьяный, спящий под облетающим тополем, и уже слегка присыпанный золотом листьев, изысканно кроет нас тем, что я тут писать не стану. Встаёт, уходит дворами.
Пьяный в импровизированной кровати после эпиприпадка, слабый, бледный, просит уколоть его, чтоб поспать.
Пьяный в отделе полиции, говорит, что три дня назад, чтоб слезть с героина, ввел себе три дозы солей подряд. И теперь три дня не спит и пьёт, потому что страшно так как вокруг ходят люди, испускающие лучи, а он же не Человек-паук, чтоб с ними сражаться.
Пьяные. Пьяные. Пьяные…
Я еду и задумчиво смотрю на город. Магазин «красное и белое», «темное и светлое», «пивток», «запив.сом», «штофмаркет», «чешский старовар», «бирмаркет», «алкомаркет». Бары, рюмочные, объявления: «выведение из запоев на дому». Смотрю и понимаю все глубину своего бессилия перед этой бедой.
Но у алкоголя ничего не получилось бы, без нашего самообмана, самоубеждения, что после выпивки становится легче. Но, пардон, то, что мы считаем «легче», то есть стимуляция бензодиазепиновых рецепторов на 2-3 часа, это действительно стоит всего того, что случается потом? Можно конечно, пить всё время, не трезвея. Но тогда рано или поздно, из-за штор в комнате начнет выглядывать трёхглазая хрустальная невеста.
Не дай бог, конечно. Не дай бог.
Здоровья, друзья. Не бухайте.